– У нас есть пространственное поместье, – начал объяснять я. – Там хватит места для всех вещей и всех нас. Оно гораздо удобнее: свет работает, ванная нормальная, душ есть…
Я перечислил ей преимущества, которые мы с отцом обсудили, и объяснил наше решение. Был, конечно, и альтернативный план – заставить императора вернуть то, что он отнял.
Впрочем, отец был категоричен: столица сейчас слишком опасна, а переезд на север кажется разумным.
Таким образом я подвёл итог:
– Мне не о чем жалеть, пока семья жива и здорова.
На мгновение мне показалось, что упоминание семьи заставило Айгуль задуматься о своей. Как выяснилось позже, мысли её были совсем о другом.
– Я хочу пройти второе испытание. Можно?
Прежде чем что-то сделать, она, как и полагается, попросила разрешения.
Айгуль теперь слуга семьи, и её вопрос не был неожиданным. Только странно, что спросила она не у матери, не у отца, а именно у меня. Или, наоборот, это вполне естественно?
В любом случае, я ответил:
– Не рано ли?
– Мне тоже хочется быть сильной.
Не знаю… Я не до конца понимаю её мотивацию. Желание стать сильной, идти на опасное испытание – зачем?
Ладно, я. Моё участие – это другой разговор. У меня есть навык «Всеведущий», который делает испытания для меня предсказуемыми и относительно безопасными. Для меня это не столько опасность, сколько удобная площадка для роста.
А в реальном мире?
Там всё иначе. Нет правил, нет чётких границ. Любой случайный человек может выскочить из-за угла, ударить ножом и исчезнуть в неизвестности, без мотива и причины.
С уверенностью могу сказать: реальный мир опаснее любого испытания.
И всё же раз уж Айгуль так решила, мне нужно было это обдумать.
– Не спеши. Я подумаю, какой предмет дать тебе и кто будет твоим компаньоном.
Айгуль – не я. У неё есть «золотой билет», а это значит, что она получит все соответствующие преимущества.
– Если говорить о компаньоне, то у меня есть пара идей.
– И кто же?
– Небула или Травинка.
– Вон оно как…
Логично выбрать кого-то из них. Но мне кажется, Айгуль недооценивает ещё одного кандидата – Ская.
– Хорошо, дай мне время подумать об этом. Договорились?
– Договорились!
Айгуль довольно улыбнулась, и теперь я был уверен: она высказала всё, что лежало у неё на душе. Или, по крайней мере, всё самое важное на данный момент.
Поездка у нас была долгой, и мы продолжали беседу, обсуждая переезд, второе испытание и её роль в нашем роду. Разговор получился непринуждённым, почти семейным.
В самом конце она вдруг задала неожиданный вопрос:
– А что насчёт ребёночка?
– Аа?
Её взгляд был настойчивым, но в то же время слегка насмешливым.
И тут я заметил, что карета замедлила ход.
– Кажется, мы приехали, – сказал я, указав на чемодан с золотом, лежащий в углу. – Мне пора.
Айгуль улыбнулась, но на этот раз её взгляд был красноречивее слов:
«Опять ты уходишь от ответа!»
Глава 12 – Банк
Первый банк Российской Империи
Это было массивное, внушающее трепет здание. Казалось, его построили не просто как место для финансовых операций, а как своего рода храм в самом сердце Санкт-Петербурга.
Мне не было понятно, зачем возводить нечто столь помпезное, но, видимо, архитекторы и заказчики хотели продемонстрировать экономическую мощь страны. Будто говоря:
«Смотрите, какой у нас огромный банк! Что это значит? Мы поистине богаты!»
Хотя это был не просто «банк», а «банкъ» – с твёрдым знаком на конце, как символом незыблемости и традиций.
В этом мире индустриализация тянулась мучительно долго.
Аристократия цеплялась за свою власть, стараясь не упустить её даже под натиском технологий. Они вроде бы и хотели прогресса, но боялись, что тот изменит привычный уклад.
Из-за этого развитие шло чертовски медленно. По-хорошему, давно пора было отменить крепостное право, дать людям свободу, чтобы они сами толкали этот «паровоз» прогресса вперёд.
Люди здесь могли «путешествовать» по другим мирами и видеть, как обстоят дела у других. Это могло бы стать огромным преимуществом, но оказалось обоюдоострым мечом.
Простые люди и крепостные, вдохновившись чужими примерами, стремились к свободе, а аристократы наоборот – подсматривали, как сохранить свою власть ещё крепче.
Вот в таком шатком «балансе» и держалась империя.
Я вошёл в банк в одиночестве, с небольшим чемоданчиком в руках. Ладони вспотели, когда я крепко держал ручку, но я заставил себя идти уверенно и прямо. Гордо.
Ого...
Внутри банк оказался ещё роскошнее, чем снаружи. Полы из мрамора, стены из красного дерева, а потолок украшала позолота. Всё выглядело безупречно, но в голове крутилась одна мысль: зажрались.
Атмосфера была строгая, официальная. Воздух казался удивительно свежим, будто специально фильтрованным.
Служащие сидели за своими столами, сосредоточенно работая с бумагами и цифрами. В зале кипела жизнь – всё говорило о том, что здесь вершатся дела огромной важности.
Даже меня не оставили без внимания. Ко мне подошёл сотрудник банка, элегантный мужчина в тёмном костюме. Его манеры были безупречными:
– Вы к кому?
– Я к Ланскому Владимиру.
Ланской Владимир был директором банка. Среди множества сотрудников – кассиров, бухгалтеров, контролёров и других специалистов – мне нужен был именно он. Сумма, которую я принёс, требовала внимания самого главного.
Мужчина внимательно посмотрел на меня, оценивающе, но не грубо. Его тон остался вежливым:
– А вы?
Он явно ждал ответа, который поможет определить, кто я такой и заслуживаю ли встречи с директором. Здесь каждому ставили «ценник» в зависимости от положения в обществе.
– Некрасов Алексей.
Его бровь чуть поднялась, словно имя вызвало удивление. Он кивнул, жестом предложив следовать за ним.
– Пройдёмте за мной...
Ланской оказался мужчиной лет сорока пяти. Высокий, хотя не выше меня. Его внешний вид был строгим, почти военным: прямой, широковатый лоб, тонкий нос и губы, плотно сжатые, как будто он вообще не улыбаться.
Он носил идеально сидящий чёрный костюм, ослепительно белую рубашку и золотые часы на цепочке – неизменный атрибут его статуса.
Когда я вошёл в его кабинет, он сидел за массивным столом. Его уверенность и авторитет буквально заполняли комнату.
Ланской не был просто директором; он был человеком, который в значительной степени определял курс экономического развития империи.
Именно он решал, куда направить средства банка: на финансирование новых проектов или на укрепление уже имеющихся.
Передо мной сидел не просто банкир, а человек, который мог вершить судьбы целых отраслей.
– Так это ты? Тот, о ком все говорят? – спросил Ланской, откинувшись на спинку кресла.
Я не торопился отвечать. Чувствовал, что в этом вопросе было что-то большее, чем простое любопытство.
Честно говоря, я ведь не «мальчик, который выжил». Мы просто семья, которую сейчас обсуждают больше, чем хотелось бы.
– Да.
– Странное дело, но о вашей семье говорят уж слишком много.
– Я ничего не могу с этим поделать. Моя семья сейчас в тяжёлом положении.
– Это точно, – согласился он со мной и добавил. – Значит, Дикие Северные Земли? Не повезло.
Север в Империи всегда был нежелательным местом. Дикая местность, полная чудовищ, суровый климат – всё это делало эти земли почти непригодными для жизни.
Даже границы там были нестабильными. Империя не видела смысла тратить на Север лишние усилия. Большинство стремилось к спокойствию и безопасности, а не к вечной борьбе за выживание.
– Не так уж там и страшно…
Я попытался идти против общественного мнения. Быть может, наоборот, новые земли принесут мне больше пользы. По крайней мере, я на это надеялся.
Они будили во мне дух авантюризма, это дикое место казалось настоящим вызовом, чем-то, что стоило покорить.